Les éditions « Khristianskaia biblioteka » Христианская библиотека Nijni Novgorod viennent de publier «Les tribulations d’un Russe blanc en ex-URSS », recueil d’essais, d’interventions et d’interviews de Nikita Krivochéine. L’ouvrage a été validé par le Conseil rédactionnel de l’Eglise orthodoxe russe.
S'enquérir librairies le Globe // Les Éditeurs réunis et librairie Книжный магазин "Русское зарубежье"

OZON.ru

Préfaces Georges Nivat et Serge Tchapnine

Prière d’insérer: « Nikita Krivochéine porte sur son époque et la Russie le regard d’un européen d’origine russe. Ses textes respirent la bonté, l’humilité, l’acceptation de tout ce que le sort lui a réservé. Nous avons là un témoignage courageux et sans hargne des terribles années dans l’histoire de la Russie et du peuple russe que la propagande, soviétique et aussi actuelle, voudrait effacer de nos mémoires.

Ces textes nous donnent une image cohérente d’un passé revu à l’aune de la morale. Une vie que l’on n’a pas honte de narrer. Comment préserver l’histoire sans effort éthique, sans faire parler son âme. C’est là ce à quoi nous invitent les mémoires de Nikita Krivochéine ».
La présentation du livre a eu lieu le 8 octobre à Moscou dans les locaux de la Maison de la Russie à l’étranger (Fondation Soljenitsyne).

Les recensions ont été nombreuses dans les médias ecclésiaux ainsi que laïcs. Elles sont jointes en russe. La chaîne NTV-Mir ainsi que « Radio Liberty » et « Grad Petrov » y ont consacré des émissions.

La période stalinienne du Goulag ainsi que la terreur ont fait l’objet de publications abondantes et presque exhaustives. De nombreux ouvrages (Boukovsky, Siniavsky, Kouznetzov, etc.) portent sur les camps des années 70 et des dernières décennies du régime.

La répression et les camps de l’époque du « dégel » restent pratiquement inconnus en France, à l’exception du livre d’Irina Emelianova « Légendes de la rue Potapov ».

Dans « Les tribulations » des textes consacrés au retour de plusieurs milliers de Russes blancs en URSS (1947), préface de Nikita Krivochéine au livre de Nicolas Jallot « Piégés par Staline ». Récits sur les déportés des camps de Mordovie (1958-1961), l’auteur y a été expédié pour une lettre envoyée anonymement au journal Le Monde.

Nécrologies de Soljenitsyne, Elena Bonner , Constantin Andronikof.

Souvenirs de Paris occupé, de ses rencontres avec mère Marie Skobtsov et de la déportation de son père résistant à Dachau. Plusieurs textes portant sur la situation de l’orthodoxie de tradition russe en France. Interviews Radio Liberty, Pensée Russe. Publications dans des revues mensuelles russes.

Nikita Krivochéine a récemment raconté son aventure dans un film et un livre de Nicolas Jallot, « Piégés par Staline » (2003) : Nikita né à Paris en 1934, il embarqua au printemps 1948 à Marseille ; destination Odessa. Il partait avec sa mère rejoindre le père, Igor, héros de l’armée Wrangel et de la résistance aux communistes, puis, en France, héros de la Résistance contre les Allemands (déporté à Buchewald et Dachau), expulsé quelques mois auparavant, par le ministre de l’Intérieur socialiste Jules Moch. Sa mère, Nina, a publié un livre de souvenirs, Les Quatre-Tiers d’une vie, où elle raconte cette période sombre. Sitôt arrivé, Igor Krivochéine fut envoyé dans un camp de travaux forcés, dont il ne sortit qu’après la mort de Staline, en 1954. Quant à Nikita, coupable d’avoir écrit au Monde, à la suite d’un article de Vercors à la gloire du régime et de l’URSS, une chronique sur l’intervention soviétique en Hongrie (avril 1957), il fut à son tour envoyé dans les camps – dix ans – pour « haute trahison » et « espionnage ». Puis sa peine fut « réduite » à trois ans qu’il passa en Mordovie. En 1971, il put enfin revenir en France, sans espoir de retour chez lui. Quatre ans plus tard, il est devenu mon guide parmi les ombres, mon nautonier dans les écueils et, grâce à lui, j’ai pu rencontrer les Russes réfugiés à Paris, à New York, à Londres ou à Jérusalem, mais aussi avoir des contacts précieux à mon arrivée à Moscou et voir André Sakharov.

Liens :
la Maison de la Russie à l’étranger Fondation Soljenitsyne
SVOBODA- Radio LIBERTY
SNOB
Bogoslov.ru

GAZETA.ru
Radio Grad Petrov
PRAVMIR
"EJ" ou Ejednevniy Journal
Aquaviva
Etc....Les recensions ont été nombreuses dans les médias ecclésiaux ainsi que laïcs. Elles sont jointes en russe.

La présentation du livre a eu lieu le 8 octobre à Moscou dans les locaux de la Maison de la Russie à l’étranger (Fondation Soljenitsyne).

8 октября 2014 года в Доме русского зарубежья им. А.Солженицына состоялась презентация книги Никиты Кривошеина «Дважды Француз Советского Союза» (Нижний Новгород: Издательство «Христианская библиотека», 2014).

Радио ГРАД ПЕТРОВ - АУДИО программа Марины Лобановой «Книжное обозрение» К.Александров – О книге Н.Кривошеина "Дважды француз Советского Союза"
...........................

СЕРГЕЙ ЧАПНИН

Предисловие к книге Никиты Кривошеина "Дважды француз Советского Союза"

Осенью 2014 года к 80-летию Никиты Кривошеина в издательстве «Христианская библиотека» вышла книга его воспоминаний. Про просьбе Никиты Игоревича я написал к ней небольшое предисловие.

Воспоминания Никиты Кривошеина, переводчика-синхрониста, в 1957-60 гг. узника Дубравлага, охватывают тот период истории, о котором мы, казалось бы, знаем вполне достаточно. О России во второй половине ХХ века рассказано, написано и снято очень много... Только помогает ли это нам понять свою страну и свой народ?

Историческую память в начале XXI века формируют свидетельства тех, кто смотрит на жизнь Советской России с фасада и предпочитает не уклоняться от шаблонов и идейных установок советской пропаганды — здесь и тоска по империи, и гордость за успехи, и счастливое детство, и многое-многое... Другие воспоминания, тех, кто «не был, не участвовал, не состоял», сегодня тоже не малочисленны, но они сразу попадают на дальние полки и не составляют реальной альтернативы тому, что воспитывает ностальгию по советскому.

Воспоминания Кривошеина из тех, что сразу будут поставлены на те дальние полки. В образе страны, который читатель увидит в этой книге, нет ни капли сочувствия к советскому. Никита Игоревич говорит как свидетель и участник событий, которые могут показаться странными, нетипичными. Но здесь необходимо сделать важную оговорку: это только сегодня так кажется. Все современники прекрасно понимали, что аресты, допросы, тюрьмы не были чем-то неожиданным или исключительным. Так жила вся страна не только в 30-е, но и в 40-е, и в 50-е годы.

Все эти десятилетия Советская Россия жила за «железным занавесом», однако в воспоминаниях Никиты Кривошеина тесно переплетаются судьбы тех, кто жил не только в России, но и во Франции. И даже так: кто жил и в России, и во Франции. Его семья оказалась среди обманутых Сталиным эмигрантов, поверивших в возможность вернуться на Родину. Его семья вернулась из Франции в Советский Союз в 1947. Назад во Францию он уехал в 1971. За эти годы и он сам, и его отец узнали, что такое ГУЛАГ.

«Время истекшее придает большую добавочную стоимость любым воспоминаниям о встречах с матерью Марией», — замечает Никита Игоревич, когда говорит о монахине Марии (Скобцовой). Эти же слова можно приложить и ко всем его воспоминаниям. Бережное, трепетное, в чем-то даже «священное», отношение автора к образам прошлого дает читателю возможность увидеть ценность, особенную «добавочную стоимость» тех из них, что хранятся не в папках, коробках или фотоальбомах, а в сокровенной глубине сердца.

В воспоминаниях Никиты Игоревича есть удивительное чувство истории. Несколькими штрихами он тонко очерчивает характер эпохи и делает это убедительно и ярко, как умелый рассказчик. Вереницей проходят образы замечательных русских людей, которых сегодня, увы, уже невозможно встретить. Их имена по большей части забыты, но рассказчик призывает: надо помнить и о них, надо найти для них место в нашем сердце, в нашей памяти. Епископ Василий (Кривошеин), монахиня Мария (Скобцова), протоиерей Андрей Сергиенко, священник Вячеслав Якобс, католический священник Станислав Кишкис, Константин Андроников, Вадим Козовой — множество разных людей проходит перед читателем. Такой калейдоскоп встреч и расставаний, мимолетных впечатлений, как будто бы случайных деталей создает удивительно целостную картину жизни.

Лишь в одном случае автор публикует документы — письма епископа Василия (Кривошеина) в связи с арестом и высылкой из Советского Союза Александра Исаевича Солженицына. В этих письмах, охватывающих короткий период февраля-мая 1974 года, и возмущение позицией митрополита Крутицкого и Коломенского Серафима (Никитина), выражавшего полный «одобрямс» действиям властей, и увещание к митрополиту Антонию (Блуму) не уходить в связи с этим с поста экзарха, и более широкие размышления о «церковном и политическом» в контексте своей эпохи.

Думаю, так говорить могут лишь те, кто изгнал из своей жизни страх. Память — это достояние свободных людей. Тот, кто не свободен, вынужден довольствоваться идеологическими штампами, мифами или долгим молчанием.

Бывая в разных странах, общаясь с самыми разными людьми, я часто слышал одни и те же вопросы: каким был Советский Союз? как в нем жили люди? почему сегодня одни продолжают любить советское прошлое, а другие от него стремятся отвернуться, преодолеть?

Эти вопросы долгое время ставили меня в тупик. Слишком уж разный у нас с собеседниками опыт — культурный, социальный, политический... В двух словах о таком не расскажешь.

Но однажды мне показалось, что я нашёл ключ к ответу на эти вопросы. Я рассказываю простую и понятную историю о том, что значит прожить всю жизнь в страхе и молчании.

Мои бабушки никогда ничего мне не рассказывали ни о своей жизни до октябрьского переворота, ни о своей жизни после. Практически ничего. В годы перестройки, когда я уже был студентом, я задавал эти вопросы, но ответом было как правило молчание или, в лучшем случае, короткие фразы, напоминавшие строки из краткой автобиографии.

Я расстраивался, выжидал, через некоторое время подходил и задавал эти вопросы снова... и бабушки снова молчали. Со временем я понял, что это было намеренное молчание. Они боялись. Но боялись уже не за себя. Они боялись за меня. Боялись, что я узнаю что-то такое о «прошлой жизни» своей семьи, что может помешать моей жизни в будущем. Лучше меньше знать. Молчание было проявлением заботы о слишком любопытном внуке.

Мои собеседники после этого рассказа тоже погружались в молчание. И действительно, трудно себе представить, в какие глубины души проник страх в советское время.

Я мечтаю о том, чтобы у моих детей и их сверстников были такие «общие дедушки», как Никита Игоревич Кривошеин. Они умеют и любят вспоминать прошлое и, глядя детям в глаза, рассказывать о том, какой была Россия в ХХ веке.

Люди, свободные от страха, были редким исключением в Советской России. Их голос в общем хоре свидетельств о послевоенной России звучит тихо и очевидным диссонансом... Но можно сказать и наоборот: хор поёт слишком громко и слишком плохо, но можно услышать отдельные красивые голоса.

Воспоминания Никиты Кривошеина дороги тем, что это взгляд на мир глазами русского европейца. В контексте нынешних общественных дискуссий эти слова звучат странно и, возможно, для кого-то подозрительно. Однако и ширь, и глубина подлинной русской культуры раскрывается только в её соположении с Европой, её историей и культурой, её людьми, а теперь и «её» русскими.

От воспоминаний Никиты Кривошеина веет добротой, смиренным принятием всего того, что пришлось пережить. При чтении меня не покидало чувство глубокой благодарности автору за это мужественное, честное и в то же время доброе и деликатное свидетельство о тех страницах истории России и русского народа, которые пропаганда — и советская, и нынешняя — стремится вычеркнуть из нашей памяти.

Зачем забывать прошлое? Ответ на этот тяжёлый и печальный вопрос прост: за ненадобностью. За нынешней свободной слова скрывается прагматизм, диктующий жёсткое идеологизированное отношение к прошлому. Он может рухнуть лишь тогда, когда прекращается атака в лоб, противопоставление одних аргументов и фактов другим... Так может продолжаться до бесконечности. Из этого порочного круга можно вырваться только через личное свидетельство. И это свидетельство не может быть только на словах. Оно должно быть самой жизнью: страданиями и радостями, утратами и приобретениями, солидарностью и дружеской поддержкой, молитвой и надеждой.

Христианское мироощущение пронизывает и связывает все воспоминания. Венцом жизни, в которой было место радости и печали, надежде и разочарованию, становятся слова примирения — слава Богу за всё. Человеческая память так устроена, что помнить хорошее — это естественно, а плохое естественно забывать. Но помнить следует разное. Только так происходит воспитание души.

В этих воспоминаниях есть завершённость, цельный образ прошлого, которому дана нравственная оценка. Так можно без стыда подводить итог своей жизни. Сохранение исторической памяти — это необходимый труд для вочеловечивания нашей истории. И его невозможно совершить без нравственного усилия, без воспитания души. К этому нас и побуждает чтение воспоминаний Никиты Кривошеина.

Из-во "Христианская библиотека"
8 октября 2014 г.
................................

7 октября 2014 года в Доме русского зарубежья им. А.Солженицына состоялась торжественная передача в дар архива Общества взаимопомощи офицеров лейб-гвардии Конной Артиллерии в Париже. Читать здесь

.............................
Lire aussi :
Les éditions « Khristianskaia biblioteka » l’ouvrage de "Lumière pascale rue Daru" Pierre Kovalevsky ‒ Notes journalières 1937-1948.
Nouvelle édition russe des « Œuvres théologiques » de Mgr Basile (Krivochéine)

Сообщество ПРАВОСЛАВНЫЕ ИЗДАТЕЛИ

Журнал "СНОБ" Андрей Васенев

Никита Кривошеин посетил свое родовое имение Богоявленское-Брыково, в Подмосковье, где сегодня расположился Культурно-просветительский центр «Преображение».: Настоящее чудо, или Реституция общения
Видео встречи