Le site de la paroisse Saint Elie, Moscou, publie le 22 janvier le texte de l’allocution prononcée le par Mgr Nestor, évêque de Chersonèse à la Table ronde de l’OLTR consacrée au dixième anniversaire du rappel à Dieu de Monseigneur Serge (Konovaloff).

Mgr Sabba (Toutonouv), le recteur de la paroisse Saint Elie, préface la publication qu’il illustre de plusieurs photos provenant de ses archives personnelles.

" Mgr Serge dont j’ai le bonheur d’avoir été le fils spirituel à partir de 1994 était quelqu’un de très entier. Il y avait dans sa personnalité une cohérence absolue de sa perception de la vie et des personnes. Cela lui conférait le don d’être à l’égard de tous et de chacun un interlocuteur attentif et simple, un bon pasteur.

Cette volonté de cohérence engendrait en lui une permanente douleur, douleur que lui infligeait le morcèlement de l’Eglise Orthodoxe dans la diaspora et, surtout, les fractures qui existaient dans l’Orthodoxie russe si chère à son cœur.Dans l’amour qu’il portait à son troupeau le défunt prélat acceptait toute la diversité d’opinions qui existait dans le diocèse dont il avait la charge. Bien que relevant canoniquement du patriarcat de Constantinople Mgr Serge pensait constamment à la possibilité de retrouver l’unité perdue avec l’Eglise Mère de Russie. De par sa nature Mgr Serge était un unificateur qui aspirait à être « tout pour tous ». Il souffrait de voir les fidèles de nombreuses de ses paroisses ne pas partager cette volonté d’unité.

Je me souviens de la joie qu’il avait éprouvée en 1995 lorsque, lorsque, pour la première fois, il a pu, à la cathédrale de la Dormition du Kremlin de Moscou, concélébrer la divine liturgie avec le défunt patriarche Alexis II. Comment oublier l’immense amertume qu’il ressentait lors du dernier de nos entretiens lorsque force lui était de constater son impuissance à surmonter les préjugés privés de tout fondements de ceux qui s’étaient refusé à le soutenir et à persévérer à ses côtés dans la voie de l’unité.

Mgr Serge a succombé à ses charges. Quatre mois après son décès il aurait pu célébrer le dixième anniversaire de son sacre épiscopal. Une grave et rapide maladie l’a emporté à l’âge de 62 ans, le 22 janvier 2003"
Mémoire éternelle !

Lire aussi Vladimir Konovaloff, fils du défunt Monseigneur Serge /KONOVALOFF/ - Intervention à la Table Ronde de l’OLTR

* * *

Intervention de Monseigneur Nestor, évêque de Chersonèse (PM), à la Table ronde de l’OLTR consacrée à la mémoire de Monseigneur Serge (Konovaloff)

Chers pères, chers frères et sœurs,

C’est avec joie que j’ai accepté de participer à la Table ronde consacrée à Mgr Serge (Konovaloff) de bienheureuse mémoire. La possibilité m’est offerte de contribuer, ne fût-ce que modestement, à cette heureuse initiative. Nous nous devons de maintenir le souvenir d’un homme remarquable, d’un bon pasteur qui a tant souffert pour « nos malheureuses paroisses», selon sa propre expression, qui se sentait grandement responsable pour son troupeau si divers, multiethnique et pluriculturel.

Mgr Serge se sentait responsable de l’avenir du diocèse qui lui avait été confié. Il nous incombe, et ceci jusqu’à présent, de continuer à réfléchir sur la personnalité de Monseigneur Serge, sur les orientations qui étaient les siennes, sur ses aspirations, ses souhaits pour son éparchie. Toutes ces questions restent aujourd’hui d’actualité.

Il faut commencer par préciser que c’est avec la bénédiction de Mgr Serge que je me suis retrouvé en France. Un groupe de prêtres parisiens avait pris l’initiative de demander aux écoles de théologie de Moscou d’envoyer à Paris deux jeunes hiéromoines pour assister l’archevêché. Mgr Serge avait validé cette proposition. Au lieu de deux étudiants un seul fut choisi, c’était moi.

Notre première rencontre avec Mgr Serge se situe fin 1999, dans les semaines qui suivaient mon arrivée à Paris. Peu après Noël je fus invité par Mgr Serge pour prendre le thé. A sa demande je m’étais déjà mis à officier à l’église du Christ Sauveur à Asnières. Le thé qu’il offrait, il le faisait infuser lui-même, était très bon et très fort Tout lui en témoignait de sa simplicité. Dès ce premier contact et jusqu’au bout, il s’est montré à avec moi ouvert et constamment bienveillant. Jamais je ne l’ai vu en colère ou tout simplement irrité à mon égard. Il m’est arrivé d’être témoin de situations délicates, voire difficiles, pour Mgr Serge, immuablement c’est par la bienveillance qu’il réagissait. SUITE

Я с радостью откликнулся на предложение принять участие в круглом столе, посвященном памяти приснопамятного архиепископа Сергия (Коновалова), и, таким образом, внести небольшую и скромную лепту в очень важное дело – сохранение памяти о замечательном человеке, добром пастыре, который постоянно переживал за, как он говорил, «наши бедствующие приходы», который чувствовал ответственность за свою разную многонациональную и мультикультурную паству, за ее будущее. Мне кажется, вопрос о том, каким человеком был владыка Сергий, каких ориентиров он придерживался, куда он стремился и чего хотел для своей епархии, не потерял своей актуальности и сегодня.

Я оказался во Франции по благословению владыки Сергия. Была инициатива группы парижских священников просить Московские духовные школы прислать двух иеромонахов-студентов в помощь архиепископии, и он эту инициативу благословил.

Вместо двух прислали одного. Мы встретились через несколько недель после моего приезда в Париж в конце 1999 года. Владыка пригласил меня к себе на чашку чая в Рождественский период – к этому времени по его устной просьбе я стал регулярно служить на приходе Христа Спасителя в Аньере. Я помню, он сам заваривал крепкий чай: в обращении он был исключительно простым человеком, а по отношению же ко мне – с первой встречи и до конца нашего общения – он был не только простым и открытым, но и подчеркнуто доброжелательным. Я никогда не видел его не только в гневе, но даже в раздраженном состоянии, хотя мне доводилось быть свидетелем непростых и трудных для владыки моментов. Но всякий раз во время нашего непосредственного общения с его стороны была только неизменная доброжелательность и поддержка, которую я чувствовал на протяжении всех трех лет служения под его началом в архиепископии.

Я помню, как во время нашей первой встречи после некоторой предварительной беседы, он сказал: «Вы не можете себе представить, что я чувствую, когда вижу перед собой совсем молодого человека в рясе, с крестом, который еще о чем-то свободно рассуждает, человека нового поколения, оттуда, из России...». Помню, в этот же раз он мне рассказал, как его поразило в Москве, когда у него в центре города на улице взял благословение постовой милиционер.

Вскоре после нашей встречи я получил официальное назначение на приход в Аньере и владыка Сергий просил меня участвовать как полноправного клирика в жизни Архиепископии, во всех ее собраниях с правом голоса, несмотря на то, что формально я никогда не переходил в ее клир и всегда оставался священником Русской Православной Церкви. В этом была некоторая двойственность, но такова была его воля.

Я вспоминаю многие службы. Например, совместную с архиепископом Корсунским Иннокентием на Дарю перед началом пастырского собрания, в котором участвовали клирики двух наших епархий. Встает перед глазами образ владыки Сергия, совершающего архиерейское каждение в храме Трех Святителей на престольный праздник. Не забыть его служение в Аньере на юбилей прихода, когда я сам увидел, что владыка во время приходских обедов никогда не сидит на месте, а начинает обходить все столы, беседуя с прихожанами.

Он служил в Аньере также совсем незадолго до своей кончины, в ноябре 2002 года, превозмогая телесную немощь, но с чувством радости о том, как развивается и растет жизнь этого прихода. В тот последний раз, мы подарили владыке от прихода довольно помпезную расшитую золотом митру с византийским двуглавым орлом. Он так ни разу в ней не служил: хотя митра ему понравилась, его смущала, как он говорил, «византийская курица» и он хотел как-то избавиться от этой детали.

Я помню его и в трудные моменты... Однажды, по каким-то делам я зашел к нему вечером в его кабинет на Дарю. Это было как раз в момент перехода Никольского прихода в Риме в юрисдикцию Русской Церкви. Было видно, что владыка очень сильно нервничает и переживает... Я не задавал ему вопросов, он сам не имел желания об этом говорить. Вместо этого он заговорил о положении на Украине, о том, что не дай Бог, повторится ситуация подобная той, которая была в 1996 году в связи с кризисом в Эстонии, и что тогда должна делать архиепископия... Для него отношения с Русской Православной Церковью были очень важны, насущны, очевидны.

Запомнилось мне его служение во время юбилея храма Трех Святителей, когда владыка Сергий сослужил председателю Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата митрополиту Смоленскому и Калининградскому Кириллу – нынешнему Патриарху. Для архиепископа Сергия это был и драматический момент, ведь ему пришлось снять с отца Михаила Осоргина наложенное запрещение. Но глава архиепископии нашел в себе и внутренние силы, и благородство, и смирение для того, чтобы во имя сохранения церковного единства и продолжения отношений с Русской Православной Церковью переступить через свои личные чувства.

Впрочем, дорожить церковным единством и развитием отношений с Русской Церковью для него было естественным. Как и для его ближайшего окружения, для единомысленных ему священников, для преданной ему церковной молодежи, из которой, может быть, особенно стоит упомянуть о нынешнем архимандрите Савве (Тутунове). Хотя можно назвать и другие имена......ДАЛЕЕ по ССЫЛКЕ